Капитан Ульдемир. Властелин [сборник Литрес] - Владимир Дмитриевич Михайлов

откликнуться Форама, в то время как лицедей воскликнул согласно и горячо:

– Да! Вот это – да!

Горга истолковал замечание Форамы неправильно:

– Думаешь, не хватит? Мне уже до пенсиона недалеко, до полной выслуги. Тогда я только так и буду жить.

– Если доживешь.

– Я-то? – ухмыльнулся Горга и не сделал даже ни одного движения, какие принято совершать, чтобы доказать свою силу и мощь, – не напряг бицепсы, не выкатил грудь и не сжал кулак: и так видно было, что здоровья у него хватит на нескольких. – Я-то доживу…

– Думаешь, не помешают?

– Кто бы это, например?

Форама вместо ответа ткнул пальцем вверх, где скользили четко различимые в темном небе огоньки.

– А, эти, – легко сказал Горга. – Да нет. Эти не помешают.

– Не осмелятся, что ли? – усмехнулся Форама.

– Знают, что мы им вложим. И вложим. – Горга помолчал. – Иногда просто-таки хочется, чтобы что-нибудь такое началось. Погулять охота! Я бы с первым же десантом… Ох и дали бы!

– Мы сильнее?

– А черт его знает, – ответил после краткого раздумья Горга. – Но все равно мы их раскатаем. Зубами загрызем. На одной ненависти. Этих сволочей давно надо придавить, чтобы не воняли.

– Да, вот именно, – сказал актер не очень, правда, уверенно, ибо был он человеком миролюбивым, хотя изображал порой военачальников, а равно и героев, пока возраст позволял. – Чтобы не смердили.

– Можно подумать, – осторожно поддел Форама, – что у нас тут везде розами пахнет. Сплошное благоухание.

– Ну, знаете ли… – испугался актер, а Горга повернулся на бок, приподнялся на локте и сказал:

– Да и у нас такое же дерьмо, кто этого не понимает – разве что под другим соусом. Младенцам ясно… Ну и что? Мы-то ведь здесь? Это – наше? Вот мы и будет топтать тех. И потопчем. Если только сунутся. – Он вздохнул. – Только ведь не сунутся.

– А раз не сунутся, – молвил Форама, – зачем их топтать?

– А что делать? Не мы их – так они нас. И потом, так жить веселее. Разве нет?

– А если бы ты жил там – тогда готов был бы топтать нас тут?

– Ясное дело. Ты как думал? Так жизнь устроена. На какой стороне оказался, там и сиди, и поступай как положено. Да ни к чему все эти разговоры. Не сунутся они, я говорю. Я знаю.

– А если не они, а мы? – сказал Форама. – Какая разница? Все равно начнется катавасия.

– Мы? – Горга рассмеялся. – Не смеши. Нашим в жизнь не решиться. Дураки они, что ли? Это нам с тобой мало что терять, потому мы и готовы… Что мне? Ну, убьют, не дослужу до пенсии – зато я хоть сейчас приму свою дозу, авансом… Налей, артист, а то во рту сохнет от таких разговоров.

Они выпили еще по одной, утерлись, чуть занюхали актерским соленым огурчиком.

– А может, им тоже терять нечего? – не унимался Форама.

– Им? Много ты знаешь!

– Я не совсем о том. Живут они, конечно, лучше нас (Горга ухмыльнулся). Но терять… Вот если бы они и на самом деле правили…

– Привет! А кто же, по-твоему, нами командует?

– Да вот ведь не зря говорят…

– Знаете, – сказал актер. – Если вы не хотите разбить компанию, найдите, пожалуйста, другую тему для разговора.

– Ладно, – согласился Форама. – Сказочку можно рассказать?

– Давай, – позволил Горга. – Пусть будет сказочка.

– Вот слушайте…

Тут и пошел разговор, ради которого все было затеяно. Тогда-то и стала собираться постепенно – толпа не толпа, но народу, в общем, вполне достаточно для того, чтобы уроненное слово не упало в пыль, но чтобы его тут же подхватили и, перекатывая из ладони в ладонь, словно раскаленный уголек, передавали друг другу, часто даже не понимая до конца, но главное – внутренний смысл – угадывая и им проникаясь.

– …Вот отчего наш институт взорвался.

– Высокая драма! – пробормотал актер. – Лучшее в жизни – это высокая драма.

– Совершенно справедливо, – сказал экс-администратор. – Какой-то институт действительно взорвался. Я слышал, об этом сегодня говорили. Хотя официально и не сообщалось.

– Всех бы вас взять, собрать в одно место и взорвать, – сказал Горга и сжал кулаки, словно сминая в комок всех, кого следовало взорвать. – Все придумывали да придумывали, вот – допридумывались. Ну ладно, взорвалась ваша команда, пусть так. А нам-то что? Ты уцелел. За это непременно надо выпить.

– А то нам, – сказал Форама, принимая стакан и бережно держа его на весу, – что это только начало было. Но вскорости начнет рваться и всякое другое. Постепенно, но неотвратимо.

– Это бывает, – неизвестно к чему сказал былой чемпион. – Бывает, да.

– Вот я помню, однажды… – заговорил актер, забыл, что хотел сказать, и не закончил. Но его никто и не слушал.

– Да пусть хоть все ваши институты повзрываются, – сказал Горга, – людям на все это наплевать, нация и не заметит даже. Что мы, без вас не проживем?

– Не только институты, – сказал Форама.

– Ну еще что-нибудь, все равно.

– Вот хотя бы ваши…

– За нас ты не бойся, – перебил его Горга. – У нас не взорвутся. Наши вещие не зря пайку едят.

– Тут твои вещие ничего не смогут. Тут – природа, понял? Природа! Ну, как вода замерзает, когда морозы настают, и никакие вещие этому помешать не смогут, пусть хоть ночей не спят.

– Ну ладно, – сказал Горга, впрочем не убежденный. – Что же еще там станет взрываться?

Форама медленно поднял глаза к небу.

– Это? Брось. Они еще только приготовятся пикировать, как мы их – в лапшу. Это я авторитетно говорю. И воспоминания от них не останется.

– От нас не останется. Потому что взрыв будет совсем другой. Все живое сметет. Остальное сгорит. Камень, правда, останется.

– Врешь, – на всякий случай сказал Горга. – Пугаешь. Такого быть не может. Ты поди поищи неграмотных. Нас все же кой-чему учили. Есть законы природы. Понял? Природа помимо закона не может.

– Законы, как думаешь, могут меняться? Как у людей, например, меняются.

– То у людей.

– В чем разница?

– Люди живые.

– А природа? Да ты подумай спокойно: зачем мне пугать? Что я – на твои пью, попрошайничаю? За стаканчик вру? Нет вроде. Думаешь, я обиженный? Я так жил, что дай Бог всякому. И вот потому хочу еще жить…

– Да, – сказал Горга. – Это верно. Жить еще охота. И чего нам не жить? – Он широко повел рукой. – Вот так хотя бы… Ладно, наши ведь что-нибудь придумают. Наверняка. А?

– Придумать-то они уже придумали. Только не то, что нужно. Они решили: раз все равно пропадать, надо стукнуть по тем.

– А что? – сказал Горга.

– То, что, скорее всего, мы при этом погорим сами. Не это надо делать. Надо поскорей направить все эти бомбоносцы